Новые критерии оценки произведений. Несоответствие теории практике
Архитектура Западной Европы XV-XVI веков. Эпоха Возрождения > Архитектура эпохи Возрождения в Италии > Пути развития итальянской архитектуры в XV-XVI вв.
Возникают новые критерии эстетической оценки архитектурных произведений, такие, как понятия художественного своеобразия, необычности и новизны замысла, остроты сочетаний и контрастов, а в самих контрастах — изысканного изящества и лаконичности форм. Требование красоты получает свою новую конкретизацию в понятии «грации». В нем красота в отличие от ее классического толкования как гармонии и соответствия (Альберти) сводится к эстетской, вкусовой оценке субъективных моментов творчества, манеры художника, его художественной идеи. В самой художественной идее, а не в природе, как раньше, теперь были склонны видеть носителя красоты. Отсюда в теоретических воззрениях времени (например, у Ломаццо) новое отношение к пропорциям, рисунку, свету и цвету в искусстве, в них видят не столько средство познания действительности, сколько элементы субъективного творческого толкования и воплощения художественной идеи.
Тенденциям эстетствующего индивидуализма противостояла и вместе с тем с ними сочеталась иная тенденция эпохи. Середина XVI в. в Италии — время создания многочисленных художественных академий. В этом сказалось возросшее значение науки и научной мысли, в чем Италия продолжала стоять во главе европейского мира. Художественные академии в Италии XVI в. в отличие от прежних частных школ отдельных мастеров и кружков любителей при дворах тиранов и пап были крупными общественными организациями (как Академия рисунка во Флоренции, созданная Вазари в 1560 г.).
Предметом научного интереса академий, в частности в области архитектуры, были прежде всего достижения великих мастеров «золотого века» — Браманте, Рафаэля, Микеланджело. Вполне естественным и законным был пиетет перед совершенством их творений и тяготение наиболее просвещенной части интеллигенции к научному освоению их мастерства, а тем самым к сохранению высоких традиций классики Возрождения (трактаты). Однако в период глубокого кризиса гуманизма, когда понимание большого человеческого содержания искусства было во многом утеряно, в центре внимания стояли не принципы, не творческие мысли и метод, а собственно приемы, «манера» великих мастеров. Эти приемы канонизировались, возводились в догму как непреложные, единственно правильные «научные» истины искусства.
Те же тенденции отличают и теорию архитектуры XVI столетия. Ранее, для Возрождения XV в. была типична неразрывная связь между наукой и искусством, теорией и практикой во всех областях творчества, включая и архитектуру. Все дошедшие до нас архитектурные труды XV в. — трактаты Альберти, Филарете, Франческо ди Джорджо Мартини, записи Леонардо да Винчи и другие основаны на широком, универсальном понимании архитектуры и наряду с вопросами архитектурной эстетики (ордер, пропорции, оптическое восприятие) включают в себя такие отрасли, как строительные материалы и техника, градостроительство, фортификация и пр. Образцом для них служит вновь найденный в 1414 г. текст античного трактата Витрувия. Из него жадно извлекают «положения» античной эстетики, одновременно, изучая античные памятники, критически осваивают его.
К концу XV в. эти археологические «штудии» приобретают все более последовательный и научно-теоретический характер, о чем говорят кроме трактатов также и многочисленные альбомы архитекторов (Джулиано да Сангалло и др.) с точными обмерами и зарисовками. Появление больших теоретических трактатов (во второй половине XV в.) было результатом тесного сотрудничества новой художественно-технической интеллигенции и передовых ученых-гуманистов. Трактаты были одновременно обобщением накопленного опыта и программой для будущего. Особенно показательна в этой связи грандиозная архитектурная энциклопедия Альберти «Десять книг о зодчестве» (начата в 1450 г.). Та же широта диапазона отличает теоретическое наследие Леонардо да Винчи. В универсализме Леонардо основные тенденции архитектурной теории XV в. достигают высшего развития.
В XVI в. характер теоретической литературы резко меняется. Она теряет свой энциклопедизм и сосредоточивается на более узких проблемах теории ордера. Все усилия теоретиков направлены на то, чтобы канонизировать ордерную рецептуру. В Риме создается специальная «Витрувианская академия». Типичным представителем ортодоксального витрувианства был Себастьяно Серлио, автор большого трактата об архитектуре (1537—1584 г.). Но трактат Серлио еще носит следы прежнего энциклопедизма, тогда как знаменитый учебник Виньолы, виднейшего представителя наиболее строгого течения архитектуры его времени — итальянского «классицизма» XVI в., «Правило пяти ордеров архитектуры» (1562) (евангелие всего будущего классицизма) дает абстрактные схемы, никак не учитывающие реальных условий (абсолютного размера постройки, конкретного применения ордера). Здесь теория архитектуры сведена к канонизации.
Теории ордеров уделено сугубое внимание и в трактате Палладио «Четыре книги об архитектуре» (1570). Но в отличие от трактата Виньолы у Палладио, а также в комментариях к Витрувию (1556) его друга Даниэле Барбаро не утрачена живая связь с реалистическими началами классики, которая ими осваивалась и через Витрувия, и через кропотливое исследование древних памятников. Последним трактатом этой поры был труд Винченцо Скамоцци «Идея универсальной архитектуры» (1615). Это не столько программа для будущего, сколько подведение итогов. Непосредственные наблюдения подводятся под традиционные, ставшие книжными, схемы и категории. Теория явно отстает от практики, что станет еще более очевидным при переходе к XVII и XVIII векам.
Кризис итальянскогр гуманизма в конце первой четверти XVI в. не означал полной его ликвидации. Хотя продолжалось перерождение одной его ветви в сторону аристократизации и кастовости, обособления от народа и ухода в мир индивидуальных переживаний, одновременно с этим развивалось другое течение, более демократическое. Оно выступало с более широким общественным и научным кругозором, чем гуманистическое течение XV в., обогащенное новым представлением о природе, вселенной и о месте человека в мире. Идея народа, так ярко сказавшаяся в творчестве Тинторетто или в реализме Караваджо, становится лейтмотивом нового гуманизма. В 70—80-х годах борьба за новые начала гуманизма выдвигает героическую фигуру Джордано Бруно. Гуманизм этого времени далек от ренессансного идеала цельной, гармонической личности. В поле его зрения теперь неразрешимые, трагические для отдельной личности противоречия между человеком, обществом и государством.